Московский концерт Аппокалиптики

Часть вторая

После вступительной вещи с последнего альбома Apocalyptica приступили к брутальному нарезалову сепультуровской “Refuse-Resist”. Агрессивный скрежет виолончелей буквально подбивал на танцы, рождая разруху изнутри, но, тем не менее, народ еще не успел разогреться и больше молча наблюдал за происходящим. Apocalyptica идеально подходит для караоке, когда в их исполнении играются

песни других групп, и кое-кто в толпе уже начал адски рычать текст Макса Кавалеры. Если двое из виолончелистов по краям практически не вставали со своих тронов (тот, что был справа, иногда вставал и прыгал, чтобы завести публику), то фронтмэны, которые отличались своими шикарными длинными хаерами, постоянно передвигались по сцене, общались с публикой, объявляли песни, а во время самих треков нещадно трясли своими волосами. Зрелище, нужно отметить, эффектное. Вид настолько одухотворенного струнного квартета ассоциировался с временами Бетховена и Моцарта, точней, с нашими представлениями о них. Плюс к этому много помпезности, которая в данном случае шла лишь на пользу квартету. После этого были сыграны их собственные вещи, а также всем известные хиты, такие, как “Seek And Destroy”, “Nothing Else Matters”, “Enter Sandman”. Эти песни подпевал уже весь зал, правда, только лишь в припевах - со знанием текстов металлики дела обстоят не так хорошо. В некоторых песнях, как например, в “Enter Sandman”, финны очень поощряли русскую публику на прыжки. После первой попытки, не очень удавшейся в силу прекратившейся музыки, было сказано, что Санкт-Петербург сделал Москву в плане прыганья, поэтому москвичам дали второй шанс. Горячим финнам было свойственно шутить иногда, в том числе и в свою собственную сторону, с некоторой самоиронией.

Смотря на сцену и пытаясь охарактеризовать тип проходящего концерта, можно было придти в некоторое затруднение. С одной стороны, на первый взгляд, струнный квартет ассоциировался с классическим направлением в музыке, особенно ярко это было выражено в лирических, берущих за душу композициях. С другой стороны, очевидным представлялась принадлежность квартета к металлу. Эдакий адский Бетховен. Вообще, Apocalyptica заставляет по-новому взглянуть на металл, с освежившимся, так сказать, восприятием. Если группы, которые они переигрывают, сами являются продуктами среды хэви-металла, то Apocalyptica интерпретирует это совершенно по-иному, будто делая взгляд со стороны. Песни металлики и других команд, играемые на плачущих струнах финнов, звучат как истинное искусство в его традиционном и давнишнем понимании. При этом сама сущность металла у них наглядно раскрывается, все идеи и само чувство тоски, проклятия и предчувствия смерти и конца света, то, что объединяет все металлические группы. Так что можно сказать, что Apocalyptica – есть один из камней металла и рок-н-ролла, нечто обобщающее.

После “Seek And Destroy” было сказано, что помимо такой великой вещи, как рок-н-ролл, есть еще одна вещь, гораздо более великая – любовь. Так была объявлена “Bittersweet”, сделанная вместе с Вилли Вало и Расмусом. После григовской “Hall Of The Mountain King” и “Enter Sandman” квартет удалился, правда два раза после этого выходил на бис для исполнения “Nothing Else Matters”, сепультуровской “Inquisition Symphony” и в самом конце “Seemann”, которую они делали вместе с Ниной Хаген.

Даже с последующими выходами на бис концерт нельзя было назвать большим. Если бы таковых не было, то он был бы очень маленьким. Но когда все закончилось, внутри все было наполнено удовлетворением от хорошего шоу и восхищением. Память на всю оставшуюся жизнь обеспечена.